В интервью WomanHit артист комментирует свое увольнение из Театра иллюзий, отмену русской культуры и рассказывает, как сохранил дружбу с Ириной Апексимовой после развода.
Популярный, неординарный, разносторонний и оригинальный актер с непростыми ролями. Его актерский опыт включает участие более чем в 100 проектах, среди которых: «Консервы», «Савва Морозов», «Гастроном №1», «Офлайн», «Рой пришельцев». Кроме того, он замечательный и интересный режиссер, великолепный визуальный хореограф и бывший спортсмен. Сегодня Сергей имеет черный пояс второй степени по Киокушин Будокай Каратэ. Он любит заниматься ходьбой с шестом и отдыхать на рыбалке с друзьями.
— Сергей, я знаю, ты недавно был на рыбалке. Как все прошло?
— Потрясающе (смеется). Удивительный. Мы поймали несколько щук и окуней удовлетворить.
— Как давно вы увлекаетесь рыбалкой? Что вас привлекает? Какую самую большую рыбу вы когда-либо ловили?
— Ух ты, вопрос! Это тема отдельного интервью. Позвольте мне ответить кратко. Я вырос на рыбалке вместе с отцом. Я не рыбак, помешанный на рыбалке, предпочитаю такой способ отдыха. Самая большая рыба, которую я поймал: карп весом 20 кг. Меня привлекает общение с природой, полная трансформация картинки и полное участие во всем процессе, а деятельность мозга переключается в другой диапазон.
— Насколько я знаю, самое главное, что вы отлично провели выходные.
— Да!
— С рыбалкой все понятно, но чем вас привлек спектакль современного корпоративного театра «Соблазнитель», представленный в «Театре»?
— Прежде всего, это отличная команда, отличные партнеры. Во-вторых, я люблю предпринимателей, которые организуют всю историю. Мне также нравится само шоу. Есть во что поиграть и о чем подумать. Вот что происходит, когда бизнес заставляет аудиторию думать, а не просто хихикать.
— Изменилось ли со временем ваше отношение к бизнесу?
— Нет, я давно работаю в разных бизнесах. У меня большой опыт в этой области. И не всегда есть сериалы, которые побуждают людей задуматься о серьезных вещах в жизни.
— Задействована ли в этом спектакле пластика? Вы около пятнадцати лет были художником-постановщиком МХАТа. Чехов.
— Нет. Я не участвовал в шоу с самого начала; меня пригласили, когда шоу уже было «на ходу». Еще лучше была возможность познакомиться с такими замечательными партнерами, как Аронова и Спиваковский. Я ими восхищаюсь, они разнесли зрительный зал (смеется). Когда я работаю с такими артистами на одной площадке, я испытываю, наверное, такое же волнение, как и зрители в зале.
— Как ты отрываешься от роли режиссера, когда играешь актера?
— Ну черт его знает. Иногда я его выключаю, иногда нет, бывает по-разному. Тем не менее, рисунки есть рисунки и их нужно воплощать в жизнь вот и все. И тут мне интересно, кто там работает – режиссёр, актёры? Я не думаю об этом.
— Вы когда-нибудь замечали, что ваши актеры и режиссеры очень хорошо ладят друг с другом? Почему бы не объединить это в один проект?
— Ну потому что на двух стульях одному не усидишь. Несмотря на это, даже несмотря на то, что я актер, я все еще контролирую себя, что, возможно, даже немного беспокоит меня как актера. Если у сериала уже есть режиссер, зачем ему еще один режиссер?
— Кстати, директор Московского театра иллюзий изменил свое решение не продлевать ваш режиссерский контракт?
——Для меня решение директора Театра «Фэнтези» — загадка, ну это дело десятое, могут быть какие-то личные мотивы, которых я не знаю. Для меня эта история странная, потому что Национальный театр просто отдали в руки неким частным лицам, которым, видимо, не хватило художественного вкуса, и они лишь подорвали зарождающееся в театре серьезное творческое движение. Какое право имеет этот человек принимать столь серьёзное кадровое решение самостоятельно, ни с кем не советуясь? Если он советуется, то хочет знать, с кем и кто его утвердил. Ну, это не имеет значения, просто отпусти его совесть. В любом случае, я в полной растерянности и просто никак не могу принять это решение. Я даже не могу подобрать слов, чтобы проанализировать, что движет режиссерами театров. Бог будет ему судьей.
— Что происходит со студентами-актёрами, которых вы приглашаете в театр?
— Откуда мне знать, чего ожидать? Я не знаю, что будет с ними, что будет со спектаклем, что будет с спектаклем, что будет с театром в целом. В общем, это сейчас не мое дело. В нынешней ситуации я не могу сейчас заниматься своими делами, понимаешь? Этот бизнес больше не мой! Это было сделано не для меня, хотя мне казалось, что все идет очень успешно.
— жаль.
— извини. Думаю, я не единственный такой. Что ж, если такая ситуация устроит Министерство культуры Москвы, пусть будет так.
— Что дальше — «Энтерпрайз», театр на Таганке?
— Я буду жить как я. Все, что у меня есть, останется со мной: мой Театр на Таганке, мои ученики, Институт культуры, где я преподавал, моя режиссерская работа в разных театрах.
— Вы как-то сказали, что считаете Советский Союз своей родиной, но какой вы актер — советский актер или российский актер?
— Ну, я начал под руководством СССР, а сейчас продолжаю под руководством России. Так что теперь я русский, раньше я был советским.
— Для вас это имеет большое значение?
— Да, разницы нет. Это никак не влияет на суть дела. Эти слова были сказаны применительно к Украине. Я родился и вырос там, а позже приехал в столицу, Москву, учиться в драматической академии. Со временем Украина стала другой страной, и в связи с этим я сказал, что считаю Советский Союз своей родиной.
— Вашими руководителями курса в студии Школы-студии МХАТ были Олег Ефремов и Андрей Мягков, какой мастер был вам ближе, Почему?
— Там же была Алла Борисовна Покровская, читали лекции профессора Николай Лаврентьевич Скорик, Анна Николаевна Петрова. Я люблю их всех. Они все мне одинаково дороги. Я помню их. Как говорил Маяковский: «Я очистился при Ленине», наверное, так я относился к своему учителю.
— Скажите, почему фамилия Векслер не значится в списке выпускников Школы-студии МХАТ восьмидесятых годов?
——Просто я перенес конфликт из стен художественного театра в школу-студию, куда пошли все враждебно настроенные ко мне люди. Я думаю, это их заговор. Я написала директору, но безрезультатно, ответа не получила. Я больше не захожу на сайт Школы-студии и понятия не имею, восторжествовала ли справедливость. Да, в целом меня это больше не беспокоит.
— Вы когда-то участвовали в фотопроекте для журнала «Атмосфера», играя роль Армена Борисовича Джигарханяна. Знакомы ли вы с этим мастером в жизни?
— Да, мы знаем друг друга. В фильме «Прощание» режиссера Эгии Зарова я сыграл ту же роль, что и Дзигарханян, только в память о его юности. Потом мы вместе снимались в фильме Пэрри «Счастливчик». Мы встретились на съемочной площадке.
— Как вы общаетесь?
— Хорошо, хорошо: Здравствуйте, очень хорошо. Вот и все. Мы встретились только во время съемок.
— Кстати, вы сегодня сами являетесь мастером, а как вы относитесь к такому званию?
— Вы имеете в виду звание Мастера? Ну, это красивое слово, но почему-то я себя так не называю. Если кто-то так думает, это было бы здорово.
— На вашем счету более 100 ролей, есть ли у вас действительно любимая, которую вы считаете самой удачной для вас?
— Да, я рекомендую вам обратить внимание на «Консервы», «Савву Морозова», «Гастроном № 1» — эти произведения мне очень дороги. Они особенно хороши в актерском мастерстве. Почему? Потому что, честно говоря, сейчас я редко смотрю фильмы. По сути, это то, что называется созданием аудиовизуального произведения, я имею в виду сериал. Там не всегда возможно применить свои актерские таланты. Персонажи названных мной фильмов требуют от меня существенных вложений, поэтому, повторюсь, они мне особенно дороги.
— Как вы оцениваете современную публику?
— Да, я вообще не сужу зрителей. Как мне это оценить? С одной стороны, я смотрела на него свысока как на слишком высокомерное, но с другой стороны, флиртовать с ним было неправильно. Публика — это он, и мы работаем для него. Самое главное – быть честным с самим собой и не обманывать. Так что где-то аудиторию нужно воспитывать на высоких идеалах, которые, к счастью, существуют, а где-то нужно быть скромнее и вместо этого навязывать свои «хочу», понимая, что на самом деле аудитория никогда не бывает права.
«Сегодня я рад, что люди обращаются к театру. Эта положительная тенденция наблюдается уже много лет…
— Зал был переполнен, сидеть негде, даже стулья были расставлены, что было хорошо; публика висела, что называется, на люстре и радовалась, что ему удалось прорваться на спектакль. Это того стоит. В свою очередь обидно, когда в зале так мало зрителей. Но еще страшнее, когда люди уходят во время представления.
— У вас есть опыт работы с зарубежными коллегами, вы снимали черноморский проект в Великобритании. Как вы думаете, мы сегодня догнали Запад по съемочной работе и организации?
— Ну, попытки были, но я не знаю, что сейчас происходит, и, честно говоря, полной информации у меня нет. Мне кажется, мы по сути неандертальцы в том, как организуем съемочный процесс. Мы пытаемся как-то выйти на серьезный уровень. В этом смысле есть студии более продвинутые, но как говорится, как всегда, абсолютно на дне всего в нашей стране. В целом непонятно, как эти компании что-либо производили. Но тем не менее они все еще существуют. Почему? Потому что это одна и та же история: кому-то доверили, как директору Театра иллюзий, возможность делать с кадровыми вопросами все, что угодно. И снова кто-то доверил снять фильм неизвестному человеку. Строго говоря, фильмы и спектакли эквивалентны всей нашей жизни. Оказывается, наши министры и генералы все нечестные. Что уж говорить о каких-то киностудиях, каких-то продюсерских компаниях и каких-то третьесортных театрах на окраине Москвы? Наша жизнь такая же, как и общество вокруг нас. Невозможно жить в обществе и быть отделенным от него. Ленин, кто это сказал?
— Да.
— Он не глупый человек.
— Сегодня русская культура запрещена за рубежом. Как вы к этому относитесь?
— Это ужасно, обычно это какой-то позор. Для меня это совершенно непонятная история. Но это не важно, мы тоже победим. Пушкина много раз сбрасывали с корабля современности, но он все равно управлял кораблем. Мы выживем, мы выдержим. Великая русская культура не исчезнет. Она с нами и мы поведем ее дальше. А те, кому это не нужно, ну, в конце концов, это их дело и они сами себя грабят.
— Вы все еще практикуете Киокушин Будокай каратэ, имея черный пояс второй степени?
— Я глубоко сожалею, что просто в силу таких факторов, как возраст и наличие времени, я не был в спортзале три года.
— Как ты сохраняешь здоровье?
— Я перешел на более легкие упражнения, погулял в парке с палкой.
— Скандинавская ходьба?
— Не знаю, скандинавский ли он, аппаратуры не знаю, но палка все равно есть. Я люблю добавлять несколько километров. Я разогреваюсь. Достаточно сложно драться с молодым бойцом, обладающим такой силой и энергией. Так что, к сожалению, у меня случился, как я бы сказал, заслуженный перерыв. Но все мое (смеется).
— Ваш сын Илья ведет спортивный образ жизни?
— Нет, у него своя жизнь, я пробовала, но не получилось.
— Можно сказать, вы бы не возражали, если бы он пошел по вашим стопам и окончил продюсерский факультет той же Школы-студии МХАТ?
— Он не пошел по моим стопам, потому что не стал актером. Это совершенно другая профессия.
— Я сказал: «Можно сказать, что у него есть связь с кино.
— Да, но это все равно другая карьера. Производитель несет ответственность за финансы, правильное использование и применение. Это серьезно. Слава Богу, он в этом смысле, на мой взгляд, профессионал. В целом шоу-бизнес – это рабовладельческая, сильно зависимая отрасль. Я считаю, что он сделал правильный выбор, выбрав свой путь.
-Можете ли вы работать с ним?
— Да, он снимался в фильме в качестве исполнительного продюсера, и меня попросили поучаствовать в нем. У меня там была небольшая роль. Мы даже шутим, что у нас дома есть работодатель, но… (смеется) К сожалению, это пока единичный случай. Тогда посмотрим.
— После расставания с Ириной Апексимовой как вы стали ее настоящим другом, соратником или даже другом семьи? Считаешь ли ты себя умным человеком?
— Мне сложно ответить на этот вопрос, жизнь просто случается, вот и все. Понятно, что наше взаимное уважение и влечение друг к другу не слабее любви. Вот почему мы друзья семьи. Я очень уважаю ее как человека. Наша юная любовь со временем переросла в дружбу.
-Вы действительно ищете мать для своего будущего ребенка? Вам вообще снится, что ваш сын сидит у вас на плече по ночам?
«Был в моей жизни момент, когда я увидел женщину в этом свете. Видимо, это где-то было сказано, чтобы что-то сказать. В любом случае, я поздно женился. Прежде чем мой давний друг был обнаружен, у меня проснулись родительские инстинкты.
— Как вы познакомились со своей женой Юлией Садовской?
— Случайно. На кухне собралась компания друзей и вдруг я увидел девушку. Всё, она оказалась подругой жены моего друга, у которой мы были вместе в гостях. Ладно, так – дальше, больше.
— Она танцевала в оркестре имени Моисеева, а вы исполняли формирующий танец во МХАТе, и я подумал, может быть, у вас был контакт где-то в профессиональной среде?
— Нет, мы так перешли, когда были в гостях, а потом перешли профессионально. Это верно даже сейчас. Она мне очень помогла, была хореографом нескольких моих шоу. Буквально также две последние премьеры: «Ревизор» в театре «Поколение» и «Маленькая трагедия» в театре Перовской. Я намеренно не называю это отделение Театром иллюзий. Это театр Перовской, какой он был тогда и какой он есть сейчас. К сожалению, судя по последним событиям, так было не всегда.
— Вы с женой вместе уже более 30 лет. Как вы думаете, в чем секрет долговременного брака?
— В любви ведь все должно происходить вовремя: знакомство должно перерасти в более серьезные отношения, потом в брак, в роды, потом в заботу о детях. Любовь друг к другу проходит разные стадии, но когда в доме есть ребенок, которого любят обе стороны, это серьезный фактор связи. Любовь к детям вечна. Она также оказывает большую помощь в семейной жизни.
— Почему вы редко посещаете светские мероприятия всей семьей?
— Было время, когда мы были в гостях. Я вам прямо говорю: куда вас зовут и приглашают, туда вы и идете. Если ты получаешь приглашение, ты все равно думаешь: идти или нет. Если они не придут, то зачем им идти? Не могу сказать, что избалован вниманием со стороны людей, которые устраивают эти творческие вечеринки. И нет необходимости там находиться.
— У вас наилучший прогноз на будущее?
— Я просто честно делаю свою работу. К сожалению, как говорится, это не для всех. Ну что я могу сделать, это не должно изменить моего отношения к вещам, поэтому любую порученную мне работу я сделаю максимально честно, от всей души, вот и все!
