Правooхранители устроили облаву на копанки — c июля в донецкой областной милиции начали работать мобильные группы, которые прочесывают восток области в поисках нелегальных шахт. Только за этот год возбуждено 109 уголовных дел за незаконное использование недр (половина этих дел уже в суде), прекращена деятельность более 200 «черных» шахт. Не отстает и облпрокуратура — надзорное ведомство выезжает на проверки. Например, во время одной из последних было установлено 6 фактов незаконной добычи в г. Торезе.
Но эти результаты стражей порядка не радуют — вся техника все равно возвращается владельцу, наказание за незаконную добычу — мизерное (штраф максимум 12 тыс. грн.). И если одни копанки закрывают, то через месяц-два в другом месте появляются новые норы. Проблема нелегальной добычи не решается многие годы — для легализации таких шахт необходимо менять всю нормативную базу, но до этого у нардепов не доходят руки. Выигрывают в этой ситуации лишь владельцы нелегальных шахт, зарабатывающие миллионы. «Сегодня» удалось пообщаться с бывшим управляющим трех копанок в Енакиево. Он отказался назвать свое имя, но поделился с нами секретами незаконной добычи угля.
Народ всякий прибивался — в забой на 100—120 метров мы старались забойщиков с опытом брать, но им платить лучше надо было. Хозяева пожадней — просто алкашей, которых с шахт повыгоняли, брали. А на поверхности без всякого опыта пашут и реально много просто дурачков работает, с психическими отклонениями. Многие возле копанок прямо живут, чтобы домой не ехать — грязные что черти. На одной копанке у нас 10 человек в смену работало, а смен — три. Зарплату народ от выработки получал — сначала по 100 грн. за тонну каждый забойщик, а потом, как цена на уголь упала, — по 50 грн. Тем, кто уголь поднимал на-гора, — по 10 грн. с тонны платили, а потом вообще по 5 грн. В сутки одна дырка выдавала от 20 до 50 тонн. То есть наш хозяин до 100 тонн в сутки получал. Доход его нетрудно подсчитать: себестоимость такого угля 150—200 грн., а цена до 1000 грн. за тонну, то есть за 26 дней — 2 млн гривен!
Техники безопасности, конечно, там никакой. Где я работал, старались пьяных домой отправлять, а на других копанках и пьяных пускали, они в эти дырки падали, руки-ноги ломали. Их домой отправляли — и все. Ходили слухи и о погибших, но я лично не видел. Мы сначала уголь на ЦОФ отвозили, но потом там директор поменялся, закрыл лавочку — стали на промплощадках продавать. Уголь наш хорошо в печках горел. От милиции тогда не бегали, но был случай, что хозяин приезжал и предупреждал (не знаю, от кого узнавал), что сейчас приедет милиция. Мы за 3—4 часа собирались, складывались, дырки присыпали и уезжали. А потом снова возвращались. Я потом ушел из управляющих — когда хозяин кидать начал. Там такое часто: сначала платят, а потом кидают. Сейчас я вообще отошел от этих дел — ненадежно».
Проблема копанок — очень сложная, считает замначальника отдела Управления государственной службы по борьбе с экономической преступностью ГУМВД Украины в Донецкой области Александр Выборнов.
Во-первых, нужно ужесточить наказание за незаконную добычу угля. И хотя штрафы, предусмотренные ч. 2 ст. 240 УК выросли до 12 тыс. грн., все равно этого недостаточно, это слишком мягкое наказание. В этом году, например, все нарушители были оштрафованы судами на общую сумму 200 тыс. грн. Если бы статьей предусматривался реальный срок наказания, был бы больший эффект. Кроме того, в ст.197-1 УК — «самовольный захват земельного участка» мы предлагаем добавить «в том числе и для ведения работ по добыче полезных ископаемых».
Во-вторых, необходимо упростить систему выдачи лицензий на добычу угля на малых глубинах. В-третьих, необходим четкий механизм, методика ликвидации устья незаконной шахты», — поясняет Александр Выборнов.
